На заседании круглого стола «Таможенное администрирование в Российской Федерации: состояние и перспективы» в Москве председатель Общественного совета при Федеральной таможенной службе (ФТС России) Леонид Лозбенко выразил свое мнение относительно развития российской таможни.
Россия — не Америка
Исходить надо из того, что ситуация в мире очень меняется, в том числе, в таможенном мире. Во Всемирной таможенной организации мы обсуждаем стратегические вопросы бизнеса и таможни, и, честно вам скажу, после того, что начал делать [президент США] Трамп, роль и место национальной таможни там резко возросла. В большинстве стран мира таможня – это тот орган, который государство и правительство держат, тесно прижав к груди.
Сейчас уже началась работа по пересмотру всех базовых конвенций Всемирной таможенной организации (ВТамО). То есть все наши правовые инструменты базировались и продолжают базироваться на предыдущих показателях, а сейчас есть великолепный шанс выдать свои предложения: как мы это видим.
Очень часто встречаю сравнения: наша таможня в 14 раз менее эффективная, чем американская. Неправильное сравнение! Мы – разные. Америка работает по воздуху и морю, у них кроме Мексики и Канады сухопутной границы нет, а у нас самая большая сухопутная граница, поэтому сравнивать такие вещи огульно ни в коем случае нельзя.
Таможня за последнее время резко пошла вперёд, многие наши министры говорят, что таможня – наиболее продвинутое в технологическом плане ведомство. Но, дорогие друзья, нельзя на таможню свалить всё и сказать: вот они технологически продвинутые, давайте мы их численно сократим, автоматизацию включим и всё остальное через них будем делать.
Что есть таможня?
Мы с Булавиным (главой Федеральной таможенной службы Владимиром Булавиным, — прим. ред.) часто беседуем на эти темы, он говорит: «Я проехал все порты, стою посередине одного из них, спрашиваю, где место хранения. А мне отвечают: «А вот там, где вы стоите». А вокруг пустота, даже навеса нет».
Мысли – это красиво, но начинать надо с базы, и Общественный совет ставит своей главной задачей определить роль и место таможни в системе государственной власти: что она может, чего не может, как помочь, с кем взаимодействовать. Задача колоссальная.
Таможня – это квинтэссенция всех проблем. Эргономика нашего государства создана и функционирует по вертикально интегрированному принципу, а таможня – одна из немногих, а может, и единственная структура, которая по горизонтали пересекает все остальные. Роль этой службы огромна и очень сильно повышается.
Таможня – не завод
Сколько денег должна давать таможня? Спорный вопрос. Я иногда в разных странах выступаю с лекциями, говорю, что мы 30 – 50% даём. На недоумённые взгляды и вопрос «вы что, банановая республика?!» отвечаю, что у нас границы другие, иные возможности.
В своё время мы Кудрина с Дворковичем (Алексей Кудрин, российский политик и экономист; Аркадий Дворкович, российский государственный деятель и экономист – прим. ред.) убедили в том, что не надо ставить слово «план». Это не завод, который производит детали.
Есть обычные индикативные показатели, по которым определяется, сколько нужно собрать: берётся объём товарооборота и умножается на средневзвешенную ставку пошлины – это и есть ориентир. Плюс один процент начальнику службы на девиацию и различные форс-мажоры. Это и есть реальность.
И еще один важнейший вопрос – кадры и обучение кадров. Я думаю, вопросы таможни надо преподавать губернаторам, хотя бы в общих чертах. Мы в своё время с губернаторами «бодались» на первом этапе становления экономики, когда каждый говорил: «Я из Саратова в Оренбург не отдам нефть или пшеницу – я таможню поставлю».
То есть уровень восприятия – «я хан». Сейчас такого нет, но воспитание на государственном уровне нужно.
Бизнес отстал
Сейчас таможня на правильном пути, но я все больше убеждаюсь: бизнес отстал. Не то чтобы ментально отстал, но мы немножко сейчас не дорабатываем. Если раньше мы цапали таможню со всех сторон, то сейчас притихли, потому что таможня рывок сделала большой.
Булавин правильно сказал: «Я согласен, что надо делать и то, и это, но нельзя браться за всё сразу, дайте создать фундамент, дайте создать центры электронного декларирования, поработать с инфраструктурой, только после этого мы сможем перейти к реализации других идей».
Бизнес эгоистичен, и это нормально, потому что главная задача бизнеса – это прибыль. А главная задача таможни… У ВТамО существует такая условная, но правильная градация видов таможен в мире:
— Таможня для таможни (это плохо развитые страны, у которых таможня выполняет минимальный набор функций, — в основном Африка, север Сахары).
— Таможня для правительства. Это — бóльшая часть стран.
— Таможня для бизнеса. Это примерно 17% от всех таможенных служб.
Мы сейчас находимся на этапе, когда достигаем потолка в «таможне для правительства» и робко-робко, локоточком, начинаем активную работу с бизнесом. Убеждён – мы сможем добиться успеха.
Текст: Анастасия Мякота
