В рамках Петербургского международного экономического форма (ПМЭФ-2019) 6 июня 2019 года прошлая сессия на высоком уровне «Евразийский экономический союз. Стратегия будущего».  На сессии выступили председатель Правления Евразийского банка развития (ЕАБР) Андрей Бельянинов,  заместитель премьер-министра Республики Беларусь Игорь Петришенко, вице-премьер Кыргызской Республики Жениш Разаков, председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Тигран Саркисян, первый заместитель Председателя Правительства РФ – Министр финансов РФ Антон Силуанов, первый заместитель премьер-министра Республики Казахстан – Министр финансов Республики Казахстан Алихан Смаилов. Модерировал сессию президент Делового совета ЕАЭС Виктор Христенко. Итоги дискуссии, подкреплённые последними исследованиями НИУ ВШЭ, ЕЭК и ЕАБР, специально для ПРОВЭД-МЕДИА подвёл заведующий Евразийским сектором ЦЕМИ НИУ ВШЭ, главный редактор аналитического портала «Евразийские Исследования» Юрий Кофнер.

Успехи первой пятилетки

Участие стран в ЕАЭС оказывает ощутимый позитивный эффект на экономику государств-участников организации. Союз является второй по глубине интеграцией в мире. При этом за пять лет с момента подписания Договора о ЕАЭС в 2014 году наднациональные структуры показали достойные результаты. Например, снятие таможенных постов и снижение нетарифных барьеров привело к существенному росту взаимной торговли, и с 2015 по 2018 годы её объёмы выросли на 31%.  Все органы Союза не просто заработали, но и создали продукты и отработали практики наднациональной управленческой деятельности, включая непростые ситуации преодоления вето и судебных разбирательств.

Участие стран в интеграционном объединении стало важным фактором экономического развития, предполагающим более эффективное использование национальных конкурентных преимуществ в совокупности с интеграционными возможностями, а также обмен лучшими практиками. По данным Департамента статистики ЕЭК, за свою первую пятилетку валовой внутренний продукт ЕАЭС по паритету покупательной способности (ВВП по ППС) увеличился на 13%, ВВП на душу населения — на 12%, уровень безработицы сократился на 12%, инвестиции в основной капитал поднялись на 19%.

Промышленность ЕАЭС в 2016 и 2017 годах демонстрировала уверенное восстановление объёмов производства: +0,9% прироста в 2016 году, +1,7% прироста в 2017 году, +3,2% в 2018 году. В первом квартале 2019 года прирост составил 2,8% по сравнению с тем же периодом прошлого года. В целом по ЕАЭС c 2015 по 2017 годы прирост сельскохозяйственного производства составил 10%. Согласно ведущим международным индексам, за период в ЕАЭС в целом отмечен прогресс по таким направлениям, как макроэкономическая стабильность; деловой климат и инвестиционная привлекательность; кадровый потенциал; эффективность логистики; цифровая экономика.

От интеграции выигрывают все — и более крупные экономики, и экономики поменьше. Задача заключается в дальнейшем расширении положительных эффектов интеграции.

Например, вхождение Кыргызстана в ЕАЭС дало возможности в сфере рабочей силы, капитала, товаров и услуг. С 2014 по 2017 гг. ежегодные темпы прироста ВВП Кыргызской Республики выросли с 3% до 5%. С 2016 года в Кыргызстане наблюдается рост производства промышленной продукции по сравнению со спадом в предыдущие годы. Наибольшие темпы роста продемонстрировали такие отрасли, как добыча полезных ископаемых, производство пищевых продуктов, выпуск нефтепродуктов. Динамика роста объёмов экспортно-импортных операций с партнёрами по Союзу выше, чем с остальными странами, что стало результатом присоединения Кыргызстана к единому рынку. Наиболее заметные преимущества Кыргызстан получил от свободы движения рабочей силы и переводов в республику от кыргызских трудящихся на территории ЕАЭС. В 2016 году это $1,9 млрд – почти 30% от ВВП и 102,3% от доходов страны. За весь период наблюдается тенденция к снижению уровня бедности. Особенно сильно показатель упал в 2016 году и стал равен 25,4%.  Уровень безработицы постепенно снижается, в 2018 году она составила 7,2% численности трудовых ресурсов страны, что ниже, чем до вступления в ЕАЭС (8,1% в 2014 году).

Вызовы недоинтеграции

В этом году в ЕАЭС отмечаются сразу две юбилейные даты: пятилетие Договора о Союзе и 25-летие идеи евразийской интеграции. Несмотря на  успехи, в организации сохраняются бюрократические и административные барьеры. Эффективность функционирования ЕАЭС страдает от недостаточного уровня интеграции и национального протекционизма. Пять лет назад, создавая Союз, страны были достаточно осторожны при передаче полномочий на наднациональный уровень. За прошедший период опасения себя не оправдали. Теперь встаёт вопрос о том, как сделать механизм принятия решений более эффективным. Мир меняется очень быстро, и у государств-членов ЕАЭС больше нет возможности месяцами обсуждать технические вопросы. На формальную часть принятия решений правительства государств-членов Союза тратят минимум год.

К тому же, один из главных критических аргументов в адрес ЕАЭС заключается в ощущении того, что государства-члены игнорируют многие положения Договора о ЕАЭС и решения Комиссии.

Сложилось впечатление, что Союз по своей природе вовсе не наднационален, а всё ещё межнационален, да и то до поры до времени.

Недоинтеграция наносит существенный вред и прежде всего — деловому сообществу. Бизнес всё время подчеркивает, что сохраняются проблемы и ограничения на пути формирования общих рынков, что уменьшает возможность прочувствовать весь положительный эффект от интеграции и мешает эффективной работе единых рынков. Основная причина появления новых барьеров заключается в том, что до сих пор фундаментально не решены проблемы гармонизации национальных законодательств. Нередко ЕЭК сталкивается с тем, что защита национальных производителей мешает свободной конкуренции на общем рынке.

Выработка согласованных, общих, а ещё лучше — единых политик в важнейших отраслях экономики – один из аспектов недоинтеграции. И без этого невозможно снять ограничения и барьеры. Без выхода на согласованные, общие или единые политики будет очень трудно, особенно в условиях цифровизации, добиться повышения конкурентоспособности на глобальных рынках.

В этой связи, важно подготовить национальные правительства к тому, что при формировании свободного рынка неэффективные предприятия должны уйти. Например, создаваемый в 2019 году общий электроэнергетический рынок может привести к тому, что некоторые устаревшие генерирующие мощности перестанут быть конкурентоспособными. Но результатом станет снижение цен на электричество для промышленности и простых граждан.

Согласно прогнозам ЕАБР, в среднесрочной перспективе наибольшие преимущества от снижения нетарифных барьеров будут у Республики Беларусь – её реальный ВВП может вырасти на 2,8%, благосостояние на 7,3% нарастающим. В Республике Казахстан благосостояние может возрасти на 1,3%, тогда как прирост реального ВВП может составить 0,7%. Эффекты для России, по прогнозам, менее значимые – благосостояние может вырасти на 0,5% кумулятивно, а рост реального ВВП возможен на 0,2%. Это связано как с большим по сравнению с другими государствами-членами размером экономики, так и с меньшей значимостью для Российской Федерации торговли внутри ЕАЭС по сравнению с остальными странами мира. По расчётам ЕЭК от 2018 года, совокупный положительный эффект от устранения препятствий, включённых в «дорожную карту» до 2025 года, варьируется от 1,5% до 2% объема взаимной торговли (порядка 600 – $800 млн).

Институты, рынки и совместные проекты

Во-первых, необходимо расширение полномочий Евразийской экономической комиссии по принятию решений.  Страны-участницы и их правительства уже созрели до такой степени, что Комиссию можно наделить полномочиями в принятии решений. Передача дополнительных полномочий может произойти поэтапно, пошагово. В ином случае, возможно, что интеграция потеряет необходимые темпы. В частности, ЕЭК могла бы быть наделена дополнительными полномочиями для оперативного решения спорных ситуаций в передвижении товаров и по проведению совместных проверок в области применения ветеринарно-санитарных мер.

Во-вторых, следует создать механизмы принуждения государств-членов к выполнению взятых на себя обязательств в рамках Договора о ЕАЭС. Пока же Комиссия имеет лишь право налагать штрафы за неверную информацию, за нарушение правил конкуренции на трансграничных рынках, антимонопольного законодательства. В Европейском союзе санкции и штрафы являются важнейшими инструментами контроля реализации решений интеграционного объединения. Как правило, штрафы накладываются за неисполнение экономических и экологических решений. Например, в сентябре 2016 года на Испанию наложили штраф в €5 млрд (до 0,2% от ВВП) за нарушение бюджетной дисциплины и неспособность представить план по сокращению бюджетного дефицита. Помимо этого, страну лишили субсидии в размере €1,3 млрд.

В-третьих, при взаимодействии национальных правительств и при активной координирующей роли ЕЭК важно сконцентрировать внимание на решении первоочередных задач, прописанных в Договоре о ЕАЭС. На следующую пятилетку Союзу, в первую очередь, необходимо:

— Завершить формирование единого рынка товаров и услуг, устранив имеющиеся изъятия. В фокусе внимания до 2025 года – общие рынки электроэнергии, финансовых услуг, нефти, нефтепродуктов и газа.

— Максимально ликвидировать или унифицировать нетарифные барьеры внутри Союза. На практике нетарифные барьеры препятствуют торговле сильнее, чем собственно импортные пошлины. Поэтому и внимание к ним со стороны интеграционных институтов, государственных органов и бизнеса должно быть постоянным и пристальным.

— Координировать макроэкономическую политику, включая валютно-финансовые вопросы, и тем самым не допустить «расползания» экономического союза. Мало создать общий рынок, нужно поддерживать эффективную макроэкономическую среду для его бесперебойного функционирования.

— Расширить и углубить сеть зон свободной торговли и соглашений о торгово-экономическом сотрудничестве ЕАЭС с третьими странами.

Будущее за промышленной кооперацией

С точки зрения дальнейшей перспективы развития Союза, необходимо сконцентрироваться на вопросах промышленной и сервисной кооперации. Нужны большие флагманские проекты ЕАЭС, в которые будут вовлекаться предприятия всех стран объединения.

Например, нужно побольше интеграционных проектов по типу европейского Airbus с тем, чтобы каждая из стран получала бы от этого дополнительные бонусы и чувствовала бы свою вовлечённость в реализацию таких проектов.

Запуск видных флагманских проектов ЕАЭС и бренда «Сделано в ЕАЭС» важен для того, чтобы гражданам и зарубежным наблюдателям было проще увидеть достижения интеграции. Это могут быть как различные услуги для населения, так и отдельные товары. Во втором случае нужно выстраивать технологические цепочки с участием трёх и более стран объединения. К примеру, в настоящее время ЕЭК с участием национальных министерств старается наладить промышленную корпорацию по производству тракторов, энергоэффективных электрических трансформаторов, общей спутниковой системы, судостроению. Стратегически важной сферой для промкорпорации стало бы сотрудничество в сфере редких земель. В агропроме перспективным может быть введение сертификата для продуктов питания с географической привязкой и произведённых по национальным традициям. Например, «Армянский коньяк» или «Киргизский максым». В части услуг необходимо работать над отменой роуминга и снижением цен на авиаперевозки между нашими государствами.

В целях стимулирования промышленной корпорации и создания совместных евразийских брендов важно, чтобы нормативное правовое регулирование ЕАЭС предусмотрело бы определённые преференции для такого рода сотрудничества. Перспективной здесь видится идея введения наднационального юридического статуса «Евразийское предприятие» по аналогичному опыту Европейского союза — «societas europaea». В дальнейшем можно договориться о различных преференциях и льготах для заявок в государственных закупках, в рамках которых обеспечивается определённая доля промышленной кооперации между предприятиями государств–членов ЕАЭС.

Цифровая и организационная трансформация

Также необходимо ускорить использование цифровых технологий для развития интеграции. Необходимо глобально посмотреть на цифровую трансформацию, которая меняет, в том числе, и логику интеграционного проекта. Вызов заключается в том, что цифровая экономика по своей природе находится вне формальных географических границ. Это ставит перед интеграторами задачу выработать новые подходы к управлению цифровыми процессами. Аналитики Всемирного банка просчитали, что реализация этой повестки добавит к росту ВВП наших стран дополнительных 1,5%. Экспорт цифровых услуг становится важной составлявшей экспорта услуг государств евразийского объединения. В ЕС эта доля составляет почти 40%, в ЕАЭС — около четверти. К тому же именно благодаря ЕАЭС у национальных правительств есть уникальный шанс в реализации их национального суверенитета в цифровой повестке. Иначе отдельно взятые страны не в состоянии конкурировать с транснациональными корпорациями и создавать свои собственные экосистемы.

Кроме того необходимо добавить к экономическому треку интеграции некоторые аспекты гуманитарного сотрудничества в сферах образования, науки, туризма и спорта. Экономисты сходятся во мнении, что если мы не добавим к большим экономическим вопросам аспекты гуманитарного сотрудничества, то не сможем полностью реализовать четыре свободы передвижения товаров и услуг, капитала, предприятий и рабочей силы. Для наглядности: не получится создать единый рынок труда, если не будем сотрудничать в области образования. Не удастся наладить промышленную кооперацию без взаимодействия в научно-технической сфере. И так далее.

Помимо укрепления ЕЭК в плане полномочий, необходимо создание дополнительных органов ЕАЭС. Совет ЕЭК на уровне крайне загруженных вице-премьеров пока выполняет функцию площадки для межгосударственного согласования, а не эффективного наднационального администратора. По опыту Европейского союза нужно передать эту функцию институту постоянных представителей правительств при Совете ЕЭК (в Европе они называются Coreper I и II), который выполнял бы работу предварительного согласования позиций между правительствами и превратил бы это в постоянный, прямолинейный и прозрачный процесс.

Другими новыми организациями ЕАЭС могли бы стать: региональная организация по стандартизации; координационный орган по продвижению сельхозпродукции; Евразийский центр цифровой трансформации; единый информационный центр (со своим телеканалом, радио и интернет-порталом); представительства Евразийской экономической комиссии в государствах ЕАЭС, третьих странах и при международных организациях; агенство и фонд для поддержки интеграционных проектов; венчурный фонд. Еще одна инициатива – создание арбитражного органа для решения конфликтов между государствами-членами ЕАЭС, а также система досудебного разрешения потребительских споров в рамках Союза.

Источники:

1. Экономическое развитие Евразийского экономического союза и государств-членов в 2018 году: международные рейтинги. Аналитический доклад. — М.: ЕЭК. 2019. — 129 с.
2. Кыргызская Республика: два года в Евразийском экономическом союзе. Первые результаты. М.: ЕЭК. 2018. — 112 с.
3. Согласованная агропромышленная политика Евразийского экономического союза: три года интеграции. — М.: ЕЭК. 2018. — 76 с.
4. Промышленная политика в ЕАЭС: три года интеграции  — М.: ЕЭК. 2018. — 119 с.
5. Евразийский экономический союз. – Санкт-Петербург: ЦИИ ЕАБР, 2017. – 296 с
6. Эффекты интеграции Армении и Кыргызстана в рамках ЕАЭС. — М.: ЕАБР. 2019 г. — 28 с.