Смена главы государства в Казахстане в очередной раз заставила аналитиков подумать о судьбе Евразийского экономического союза. Об экономической устойчивости ЕАЭС и его перспективах ПРОВЭД-МЕДИА рассказал Андрей Точин, старший научный сотрудник Лаборатории макроэкономических исследований Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС.

Казахстан определил политику в отношении третьих стран, и эта политика во многом отвечает интересам казахстанских элит. Менять её – значит, что-то кардинально менять внутри страны. Этого пока не предвидится. Евразийский проект даёт выгоду Казахстану — если им это станет невыгодно, они всё поменяют.

Такая форма экономической интеграции, как ЕАЭС, требует взаимодействия наднациональных элементов по регулированию внешней торговли. В 2010 году вступил в силу Единый таможенный тариф (ЕТТ). Потом Россия присоединилась к ВТО, и это не повлекло изменений ЕТТ, но когда Казахстан присоединился к ВТО, то его обязательства сильно расходились со ставками ЕТТ. И чтобы и ЕАЭС сохранить, и обеспечить выполнение обязательств перед ВТО, пришлось придумывать такой неудобный механизм, как изъятия из ЕТТ.

Казахстан вправе ввозить ряд иностранных товаров (около 2 тыс. позиций из 12 тыс.) по более низким ставкам. Получается, что эти товары попадают в туда более дешёвыми, чем в другие страны ЕАЭС. На ввоз этих товаров в другие страны ЕАЭС необходимо вводить какие-то ограничения. Казахстан взял администрирование этого на себя, но из-за тарифных различий говорить о едином рынке товаров тяжело.

Второй момент, который тянет за собой барьеры для внутренней торговли, – российские антисанкции. ЕАЭС не имеет политических элементов (по крайней мере, так задекларировано), а только экономические, в отличие, например, от Евросоюза, где принимаются обязательные для всех политические решения.Поэтому Россия применяет санкционный режим с тем же ЕС или Украиной в одностороннем порядке. Приходится внутри какие-то меры принимать, чтобы обеспечить выполнение всех механизмов.

Помимо реального экономического смысла, у ЕАЭС есть политическая подоплёка. Вначале он формировался как российский бренд, и его развал будет репутационной потерей в первую очередь для России. Но чисто экономических бонусов от этого Россия не получила. Я не знаю, от чего больше репутационных потерь, — от того, что мы подобные конструкции развалим или продолжим поддерживать.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора